Кучеренко Леонид Васильевич

С двухлетнего возраста живу в Одессе, окончил Одесский политехнический институт, работал инженером, комсомольским и профсоюзным работником, предпринимателем. В настоящее время – журналист. В свободное от зарабатывания на хлеб насущный пишу прозу и иногда стихи. Кроме того, читаю, слушаю музыку, смотрю кинофильмы и спектакли, размышляю и радуюсь жизни. С творчеством Александра Грина впервые познакомился в институте и сразу полюбил его.

Дорога из ниоткуда

Сюжет бесхитростен и наивен: пятеро играют в волейбол под пальмами в каком-то довольно дальнем зарубежье. Я уже настолько с ними сроднился, что даже имена придумал. Хоть ночью разбуди – всех перечислю. В голубых плавках – Майкл. Очевидно, какой-то клерк на отдыхе. Копил, бедолага, свои жалкие доллары годика два, вот и оттягивается. Понятное дело: жуй кокосы, ешь бананы и никакой тебе инфляции с дефолтами.

Опять телефон. Нет, это не детский сад. Номер тот, но хозяин – нет. Не за что. Замахали, козлы. Или прозванивают? А что с меня взять? Налогов не плачу - не с чего: зарплату не платят. Из движимого имущества - только Тони, да и того даже на шапку не хватит. Недвижимое: шкаф и пианино, на котором никто не играл с тех самых пор, как Никита деньги поменял. Магнитофон с наклейками? Шутить изволите?! Кстати, надо что-нибудь послушать. Так, попса – нет настроения, «Кримсон» слишком сложен для сегодняшней валютной ситуации. Кстати, надо сдать последнюю двадцатку и побаловаться свинятинкой. Сколько той жизни, а половой ещё меньше! А не позвонить ли Светке? А дальше? Она же сразу: давай покушаем, выпьем, да и сигарет вечно нет, не говоря об обратной дороге. А ну её к свиньям! О, вот то, что нужно: «Эмерсон». Умно и не слишком нудно. Итак, «Таркус»!

Так, на ком же я остановился? О, это моя потаённая и скрытая внутри чаяний и помыслов брюнетка Алиса. Что-то жёлтое на ней всё-таки надето по принципу «черта/, черта/ и ничерта/». Да разве дело в ляжках? Хотя у неё там всё-таки кое-что есть... Что-то у неё в глазах, полуприкрытых-полураспахнутых, в губах, зовущих и отталкивающих, в кудряшках, падающих на плечи и возвращающихся назад, как иллюстрация из учебника природоведения «Круговорот воды в природе». Кстати, о воде. Уже отключили или ещё не успели включить? Нет, что-то там капает, помою руки и сяду перекусить.

Как глупо мы расстались с Надькой... Любовь до гроба, до поглупения и посинения, ураган с ласковым именем, день да ночь - сутки прочь, убиение всего, что ДО, ради того, что ПОСЛЕ... А потом в лучших традициях российского офицерства: «Пшёл прочь, скотина!» Я понимаю, ни бог, ни царь и не герой, но зачем же по сусалам? И так несладко. Вот если бы приняли мои сценарии...

Это был заплыв к СЛАВЕ. Вернее, был БЫ.. Месячный творческий угар, работа до трёх-четырёх после возвращения от НЕЁ, компьютер¬ный набор, отправка по электронной почте к «небожителям» и долгое-долгое ожидание. Да кто тебя, дурачок, ТАМ читать будет? Там таких, как ты... Зато оттянулся по полной программе! А вот если бы прошло...

Как бы опупели сослуживцы: заходят ко мне Джигарханян с Догилевой, у всех челюсти ниже уровня городской канализации, шеф в ступоре, Светка в оргазме, я в пароксизме... Или наоборот? В общем, высший пилотаж без страховки. А за гонорар я покупаю белый костюм со шляпой, как у Абдулова в «Гении», бирюзовую жилетку и мечту Кисы Воробьянинова - оранжевые упоительно дорогие кальсоны (шутка!). А потом поездка в Москву на съёмки, там я народным указываю: «Не верю!» и пепел на палас сбрасываю, не оглядываясь на пожарников! А девочки вокруг так и шепчут, так и стонут... А потом интервью у Доренко, фотографии в «Мегаполисе», сплетни в «Спидинфо» и вечный кайф перед соседями!

Рядом с Алисой - рыжая Кэт в такого же цвета купальничке. Это не женщина, это пламя, газовая горелка, сжигающая кошельки и гениталии. Вот ей бы я отдался хоть под пальмой, хоть возле абрикоса - лишь бы ствол был шершавым, чтоб её руки не скользили! Хотя можно и в траве, лишь бы было полное непротивление сторон и воля к победе. Но Кэт больше на Майкла поглядывает. Ясное дело: бицепсы, трицепсы и кольцо с брюликом на правом безымянном. А у меня? Хотя я об этом уже говорил...

Я ведь тоже пытался бизнесом заниматься, даже ездил в Стамбул и Вроцлав. Ну и что? С моими копейками разве можно толковое дело начать? Только покатался, мир повидал да таможенников с «бэхами». До сих пор в шкафу стоит сумка с пуловерами. Тяжко нести и жалко кинуть. Пришлось вернуться в контору...

А всё-таки интересно, какой у Алиски характер? Такие фигурис¬тые обычно вредные и самоуверенные, пока тело позволяет. А когда протрезвеют... Так ведь тогда они даже мнеподобным не нужны. А ну её!

Помню свои иллюзии по поводу таланта. Своего, естественно. Их ведь мне внушили, а нашему брату похвала, что бензин мотоциклу: льёшь, льёшь, пока в столб не врежешься. Ну, я и врезался... Враз потерял всё. Остались только планы на светлое будущее. А такого добра в этой стране всегда хватало даже на придурков. Вон даже наш косноязычный, и тот с экранов только и пророчествует: «Заживём, найдём, дадим!» Тоже мне, давалка бесплатная. А ведь давно известно, что бесплатные - они и есть самые дорогие. Её ведь и в кафе, и на концерт, и на Восьмое марта... Платная всегда дешевле. Но я отвлёкся...

Печальный патлатый Сид в чёрных плавках принимает мяч, полуприкрыв глаза и падая на спину. Измождённое лицо валлийского шахтёра-стачечника никак не сочетается с длинными тонкими пальцами пианиста-виртуоза. Неухоженные волосы, полуоткрытые губы, крестик на грязной пеньковой верёвочке - что же именно заставило дать ему имя «Безумного Бриллианта» Баррета, создателя «Пинк Флойд»? Я долго не понимал их раннюю музыку, пока однажды не увидел плохонькую копию того концерта. Эти пальцы, эти глаза, эти волосы заставили тогда меня вскочить с кресла и проглотить комок досельного непонимания величайшей мудрости жизни: высшая сложность заключается в археопростоте духа, сливающегося с воздухом, огнём, водой и землёй, с альфой и омегой, со зрителем, слушателем, чувствователем и понимателем. Ведь творчество превыше всего: боли, радости, горя, счастья, секса (что уже нового можно в нём открыть и найти в моём возрасте?), любви и смерти. Сид - в себе, ему никто не нужен навсегда, хотя он всегда готов делиться собой с другими, не надеясь на взаимность и не нуж¬даясь в ней. А интересно, случайно ли именно рядом с ним подпрыги¬вает и повизгивает Алиса? Совет вам да любовь, бамбины!

Волейбол я не очень люблю. В детстве я предпочитал футбол по причине своего небаскетбольного роста и отсутствия в наших краях льда для хоккея и кёрлинга. Только в институте под влиянием сокурсников я пристрастился к этому доселе экзотичному для меня виду спорта, да и то в его пляжном варианте. Как на любимой картинке. Правда, в жизни это не так красиво: окурки, пивные крышечки, мокрые противные собачки, пышнотелые мамочки, впихивающие в своих чад всевозможное съедобное и несъедобное, горластые транзисторы, брюзжащие пенсионеры - всё это не очень способствует отдыху, расслаблению и отключению,

У меня удивительный начальник: мне иногда кажется, что его ду¬ша уже давно отделилась от тела в безуспешных поисках пропавшего рассудка. Где-то люди ищут и находят элементарные частицы и клады, пишут симфонии и законы, а у нас - тишь да гладь да божья благодать. И вот такое чудо маленькое умудряется следить за всеми од¬новременно, не забывая самозабвенно ковыряться в носу и что-то рисовать в маленьком блокнотике. Недавно он огорошил меня вопро¬сом, на который вряд ли смог бы ответить даже великий Бурда: «Вы отсутствовали на рабочем месте двадцать восемь минут, чем можно заниматься в туалете двадцать восемь минут?» Я хотел ответить, что я решал проблемы личной жизни, но передумал. Неизвестно, куда бы его увела пытливая начальствующая мысль.

Я подмигиваю маленькой блондинке с широкими бёдрами и крепкими спортивный ногами. А может, мне такая и нужна: не очень жгучая, не очень эффектная, в меру сексопильная и без всякой меры добрая и понимающая? Мне почему-то кажется, что Молли именно такая. Почему «Молли»? А почему «Кэт» и «Алиса»? Ну, хочется мне так! От этого имени пахнет кукурузными блинчиками с джемом и виски «Бурбон» из вышеупомянутой кукурузы. Вспоминается Фолкнер и Колдуэлл, дядя Том и Скарлетт 0'Хара, угнетённые негры и жестокие плантаторы. Сидим мы эдак с Молли на веранде своего поместья где-нибудь в Кентукки и балдеем от полного незнания политической ситуации на Родине и курса доллара в «обменнике». Жарко и благостно. Нет, надо выбирать Молли, тем более, что остальные «при деле».

Недавно я прочёл чудную книгу: сборник рассказов Чарльза Буковского. Как мне хотелось с кем-нибудь поделиться испытанным шоком! Но с кем? С начальником, в своё время читавшим только «Крокодил», а сейчас и вовсе ничего? С Надькой, мучительно одолевшей ещё в девичестве одну книгу, название которой осталось загадкой истории наряду с Тунгусским метеоритом? С бравыми нардистами Хрюшей и Степашей? Вот и приходится выслушивать анекдоты, за которые брат Каин убил брата Авеля, а Тарас - Андрия, «с учёным видом знатока» обсуждать шансы «Ростсельмаша» или просто молчать. А интересно, на каком языке общаются мои друзья-волейболисты? Мне почему-то кажется, что на понятном мне. Разве главное в общении - слова? «Речь - источник недоразумений», - говорил Лис Принцу. И это правильно, товарищи. Кроме языка слов есть язык взглядов, язык прикосновений, язык улыбок, язык вздохов, есть просто язык, язык любви и дружбы...

Как мне надоели автобусы, поликлиники, политиканы, рынки, футбол, бобслей, «Брейн-ринг», «Поле Чудес», курилки, курильщики, вечные анекдоты и шутки, времена года, чьи-то критические дни, приводящие к моим критическим ночам, пивные, биллиардные, работа, друзья, дружки и подружки, флирт, «группенсекс», «Новости дня» и «Про это»!

А интересно, умеет ли Молли варить украинский борщ и печь пи¬роги с рисом и кальмарами? Ничего, научится. Я настолько привык к её нежно-розовому купальнику и обручу на голове, что с трудом представляю в халате и переднике. Ведь одни женщины хороши раздетыми, а другие одетыми. Так, прищурил глаз, чуток фантазии... А так? А вот так? А в шубе? А в куртке? А в чёрном поясе с чулочками? Ну что ж, годится. «Таможня даёт добро!». «Жених согласен, родственники тоже, а невесту обычно не спрашивают». Нет, я так не могу, я всё-таки постараюсь найти к ней ндивидуальный подход с учётом достижений психологии, педагогики и здравого смысла...

Когда я был маленьким, учителя пытались внушить мне (и небезуспешно), что жизнь - борьба, и прожить её надо так... А вот как? А может, правы Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна? Тишина, покой и узвар из груш в беседке... А если заскучаю - видео, фонотека и письменный стол с компьютером и принтером. Сидишь себе и сочиня¬ешь всякую белиберду. А ведь без меня никто эту чушь не сочинит ни за какие деньги. И мир сразу станет беднее. Да, да! Не смейтесь! «Мир без меня неполон» - сказал кто-то ещё более умный, чем я.

Шекспир Шекспиром, но ведь не все его читают. Большинству интеллигентной публики известны три основных сюжета мировой литературы: 0телло задушил Дездемону, Герасим утопил Муму, а Анна Каре¬нина бросилась под поезд. Поэтому лучше писать самому. Опять же, меньше глупостей наделаешь...

По-моему, между Майклом и Кэт сегодня пробежала чёрная кошка, может, Кэт возревновала суженого к Молли? Напрасно, мать, это моя добыча, Боливар не выдержит двоих. Я, на всякий случай, попы¬тался напрячь то место, где у киногероев размещены бицепсы, и быс¬тро прекратил заниматься глупостями. А если ногой? «Стали ноги мои, как брусья, стали руки мои, как ноги...» Ничего, понадеюсь на свое нечеловеческое обаяние и ногти Алисы. А Молли подмигнула мне! Честно, чтоб меня украли. Надежда умирает последней, мужики!

Сегодня пятница, можно расслабиться, отключиться и погрузить¬ся в мир Грёз, мир Снов, мир Желаний. Купим фанеры, построим ероплан и улетим подальше от этой хорошей жизни. Главное, не пить. Дури-то и своей хватает.

ДА БУДЕТ ТАК!

P.S. Когда комиссия в составе: участковый милиционер, слесарь из ЖЭКа и пара активистов-общественников - вскрыла дверь квартиры, там никого не оказалось, только шкаф, пианино, старый магнитофон и плакат на стене, на котором шестеро играли в волейбол под пальмами и рододендронами, а в углу толстый рыжий кот пытался познакомиться с каким-то мохнатым туземным существом аналогичной окраски.

«...Под знойным нэбом Аргэнтины...»

Если бы только люди узнали,

Как стать своими среди чужих,

Может, тогда бы добрее все стали,

Может, тогда б я и жил среди них.

Может, тогда я и не был бы странным,

Может, тогда пережил бы рассвет.

Номер гостиничный, тёплая ванна...

Люди, простите, меня больше нет!

Я. Памяти Д.М.