ИРИНА ГИРЛЯНОВА (УКРАИНА, г. ЛУГАНСК)

ТРИПТИХ

***

Здесь никогда мы не были с тобой.

Здесь тает радость и мелеет горе.

Гляжу на волны, на морской прибой,

за сотни верст сама прибившись к морю.

А ветер воду бьёт о берега,

поднагулявшись на далёких далях…

Здесь не хочу ругаться и ругать,

Тем более по мелочи скандалить.

Ведь есть же смысл в бессмысленном – «живу»!

Лишь перед тем, как навсегда исчезну,

качаясь щепкой мокрой на плаву

в такую же карающую бездну,

я знать хочу, что в имени моём.

Глубинный смысл его постигнуть мне бы…

Но как душа пустынен окаём,

соединивший вечность моря с небом,

и нет ответа в мари голубой,

в холодном, обжигающем просторе…

Здесь никогда мы не были с тобой,

за сотни вёрст прибившись щепкой к морю.

***

Уйду к огню, к весёлому огню,

он искры сыплет, по-простецки пляшет.

Печаль свою, как дым, рукой гоню,

отодвигаю, как сучок погасший.

Но вот затих молодцеватый смех

и растворился в темноте кромешной,

и я одна останусь после всех

поворошить угли и головешки,

и думу думать о тебе и мне,

о тяготенье к теплоте и свету,

о жизни, смерти, прочей болтовне,

которою достали нас поэты.

…Ослаб костёр. Вот-вот погаснет он,

чтоб завтра каждый шёл своей дорогой.

Гляжу в костёр, как в зеркало времён,

как в первородство Доброго и Злого.

Прости. Прощай… Не плачу, не виню.

По этой жизни, быстротечно-зряшной,

иду к костру, к весёлому огню.

Он искры сыплет, по-простецки пляшет.

***

А звёзды ближе кажутся, когда

Душа яснеет и яснеет небо.

В сравненьи с ним, – что – наша ерунда

и наши распри за насущность хлеба!

Всё – суета. Не я одна о том.

С тех пор, как люди молятся на свете

о безнадёжном, глупом и пустом,

над нами равнодушны звёзды эти.

И даже если не видать ни зги,

и вдребезги – любовь, надежда, вера, –

спокойные, взирают на пески

Сахары, горы Кордельеров,

на ржущую толпу на площадях,

на одиночек в Гефсиманских кущах…

Спокойствие и вечность не щадят

нас, жаждущих, желанных и живущих!

Неистовствовать, верить и страдать,

и жить, и жить, и жить! – Хотелось мне бы,

но звёзды ближе лишь тогда, когда

душа яснеет и яснеет небо.